СЕНТЯБРЬ АЛЕКСЕЯ БЕЛОГО
Мы уже писали о выходе в свет 8-ой книги члена Союза белорусских писателей, нашего земляка Алексея Белого, получившей название “Жыві, дзе ўдосталь ветру” (подробнее..). Сейчас мы предлагаем читателям «Суперово» познакомиться с поэмой «Пока не наступил понедельник». В этих, ранних стихах Алексея Белого много противоречивости, но, несомненно, в них есть ч у в с т в а.
Алексей Белый поэма Пока не наступил понедельник
А как прожить без грусти и беды,
И избежать упреков и вопросов…
Разбить палатку прямо у воды,
Где рядом с лесом свежие покосы.
Там челн чуть колыхнется на волне,
И на двоих почти что полнедели!
И избежать упреков и вопросов…
Разбить палатку прямо у воды,
Где рядом с лесом свежие покосы.
Там челн чуть колыхнется на волне,
И на двоих почти что полнедели!
Там легкий шум листвы, песок на дне,
И голову кружащее безделье.
Пусть ночь затеплит дальние огни,
И в унисон - звезда с костром и глушью…
Куда же мы летим сквозь эти дни,
Ломая крылья и терзая души?
Юдоль земная! Не зови зазря!
Еще вернемся. Никуда не сгинем!
Опять для нас затеплится заря,
Откуда-то потянет легким дымом.
А после… После высохнет трава,
Остынут все далекие светила.
И обретут пустяшные слова
Могучую и праведную силу.
...Языческие песни отзвучат,
Щемящие—в них все светло и ново.
А дерева? - Они пока молчат.
Юдоль земная не дала им слова.
И голову кружащее безделье.
Пусть ночь затеплит дальние огни,
И в унисон - звезда с костром и глушью…
Куда же мы летим сквозь эти дни,
Ломая крылья и терзая души?
Юдоль земная! Не зови зазря!
Еще вернемся. Никуда не сгинем!
Опять для нас затеплится заря,
Откуда-то потянет легким дымом.
А после… После высохнет трава,
Остынут все далекие светила.
И обретут пустяшные слова
Могучую и праведную силу.
...Языческие песни отзвучат,
Щемящие—в них все светло и ново.
А дерева? - Они пока молчат.
Юдоль земная не дала им слова.
1
Зима свои поправила дела,
Снег настоялся на смоле и хвое.
И видимо не будет до тепла
Ни радостей, ни неземных любовей.
Снег настоялся на смоле и хвое.
И видимо не будет до тепла
Ни радостей, ни неземных любовей.
Не отражает неба гладь реки,
К жилью поближе потянулись люди.
Любви не будет. Значит, и тоски
О светлом, но несбыточном, не будет.
Не надо больше никого винить,
Что жизнь - как по карнизу баз страховки.
И мыслей вздорных путаная нить
Не обретет подобие веревки.
И будут дни до Лета далеки,
И сказочно - хрустальными аллеи.
И я сожгу свои черновики,
Чтоб стало хоть кому-нибудь теплее.
И, не пытаясь каяться в грехах,
А просто от желания покоя
К жилью поближе потянулись люди.
Любви не будет. Значит, и тоски
О светлом, но несбыточном, не будет.
Не надо больше никого винить,
Что жизнь - как по карнизу баз страховки.
И мыслей вздорных путаная нить
Не обретет подобие веревки.
И будут дни до Лета далеки,
И сказочно - хрустальными аллеи.
И я сожгу свои черновики,
Чтоб стало хоть кому-нибудь теплее.
И, не пытаясь каяться в грехах,
А просто от желания покоя
На время позабуду о стихах,
Которые-- увы , гроша не стоят.
Утешусь,что теперь ни в чем не лгу,
Что снял с души такой тяжелый камень... Допустим, что бумаги я сожгу,
Но от тебя не отречется память!
Да, память. Ты о ней забыл, простак,
Она уже не может понарошку!
Она кричит. Она кричит, да так,
Что напрочь меркнет белый свет в окошке.
И рвется в клочья праведная тишь,
И воскресают образы и темы...
И ты опять летишь, летишь, летишь,
Пока с размаху не уткнешься в стену.
• П.
Кто ты такая? Впрочем, лучше "вы»,
Мы просто разных поколений дети.
В сплетеньи веток, в говоре травы
Я не искал вас в мае на рассвете.
Которые-- увы , гроша не стоят.
Утешусь,что теперь ни в чем не лгу,
Что снял с души такой тяжелый камень... Допустим, что бумаги я сожгу,
Но от тебя не отречется память!
Да, память. Ты о ней забыл, простак,
Она уже не может понарошку!
Она кричит. Она кричит, да так,
Что напрочь меркнет белый свет в окошке.
И рвется в клочья праведная тишь,
И воскресают образы и темы...
И ты опять летишь, летишь, летишь,
Пока с размаху не уткнешься в стену.
• П.
Кто ты такая? Впрочем, лучше "вы»,
Мы просто разных поколений дети.
В сплетеньи веток, в говоре травы
Я не искал вас в мае на рассвете.
Вы не склонялись на мое плечо,
(Похожая на вас просила спички).
Когда мой поезд трогал, вам еще
Мать заплетала светлые косички.
Наш барк врезался в пенные валы,
Мы дома не бывали по полгода.
А вас качали школьные балы,
Вы только вырывались на свободу.
Потом- еще не падала листва –
Мы встретились, загадочно и странно.
И все тогда нам стало трын-трава,
По силам было все и по карману.
Шел месяц... В общем - лето на закат,
В глазах рябило от цветов и ягод.
И ваши платья - праздничный наряд, Шуршали, как тончайшая бумага.
Я растворялся в свете ваших глаз,
И не стеснялся преклонить колени.
И там, где были мы хотя бы раз,
Поныне- неразлучно наши тени.
Мы так спешили! Может, в никуда.
Мы каждый день считали за находку.
Еще качала легкая вода
Без трещин и пробоин нашу лодку.
(Похожая на вас просила спички).
Когда мой поезд трогал, вам еще
Мать заплетала светлые косички.
Наш барк врезался в пенные валы,
Мы дома не бывали по полгода.
А вас качали школьные балы,
Вы только вырывались на свободу.
Потом- еще не падала листва –
Мы встретились, загадочно и странно.
И все тогда нам стало трын-трава,
По силам было все и по карману.
Шел месяц... В общем - лето на закат,
В глазах рябило от цветов и ягод.
И ваши платья - праздничный наряд, Шуршали, как тончайшая бумага.
Я растворялся в свете ваших глаз,
И не стеснялся преклонить колени.
И там, где были мы хотя бы раз,
Поныне- неразлучно наши тени.
Мы так спешили! Может, в никуда.
Мы каждый день считали за находку.
Еще качала легкая вода
Без трещин и пробоин нашу лодку.
Пылал костер, а может быть очаг,
И полные веселья и надежды
На ветлах, как на тоненьких лучах Развешивали мысвои одежды.
Летела жизнь, как тонкая стрела,
Не стало будней, не брала усталость.
И вашего душевного тепла
Всегда и всюду на двоих хватало.
И солнце задевало за зенит,
И уходило, напоив нас светом.
И были ночи (память их хранит),
Короткие, как северное лето.
И полные веселья и надежды
На ветлах, как на тоненьких лучах Развешивали мысвои одежды.
Летела жизнь, как тонкая стрела,
Не стало будней, не брала усталость.
И вашего душевного тепла
Всегда и всюду на двоих хватало.
И солнце задевало за зенит,
И уходило, напоив нас светом.
И были ночи (память их хранит),
Короткие, как северное лето.
И доспевали рослые стога,
И снились вы то в розовом, то в синем...
И вновь везла в горячие луга
Нас в черненькую шашечку машина.
Все лучшее, казалось, впереди,
(И в этом даже не было сомнений),
И свет сходился клином. И дожди
Дорогу отрезали к отступленью.
Зачем нам были вещие слова –
Мы не учились на чужих примерах..,
И от любви кружилась голова.
И жили мы взахлеб, без чувства меры.
И снились вы то в розовом, то в синем...
И вновь везла в горячие луга
Нас в черненькую шашечку машина.
Все лучшее, казалось, впереди,
(И в этом даже не было сомнений),
И свет сходился клином. И дожди
Дорогу отрезали к отступленью.
Зачем нам были вещие слова –
Мы не учились на чужих примерах..,
И от любви кружилась голова.
И жили мы взахлеб, без чувства меры.
Ш.
Откуда ты? Где твой очаг, где кров?
Я, видно, там еще ни разу не был.
Ты на распутье четырех ветров
Наверно не возводишь руки небу.
Живешь- как хочешь. Чисто и легко,
Твои глаза всегда добры и строги.
Туманов разливное молоко
Тебе босые омывает ноги.
Наверно и твоя пришла пора.
Зарубцевались ссадины и раны.
Ты вольная. Как птицы. Как ветра.
Но я тебе завидовать не стану.
Я, видно, там еще ни разу не был.
Ты на распутье четырех ветров
Наверно не возводишь руки небу.
Живешь- как хочешь. Чисто и легко,
Твои глаза всегда добры и строги.
Туманов разливное молоко
Тебе босые омывает ноги.
Наверно и твоя пришла пора.
Зарубцевались ссадины и раны.
Ты вольная. Как птицы. Как ветра.
Но я тебе завидовать не стану.
1У
Я тоже не клонился, как лоза.
Я никакому не молился Богу,
Но вот споткнулся о твои глаза,
Усталые и грустные немного.
И наступило время перемен,
..Мне нагадали (как глядели в воду),
Что я не захочу, чтоб этот плен
Когда-нибудь сменился на свободу.
Я никакому не молился Богу,
Но вот споткнулся о твои глаза,
Усталые и грустные немного.
И наступило время перемен,
..Мне нагадали (как глядели в воду),
Что я не захочу, чтоб этот плен
Когда-нибудь сменился на свободу.
Вот это не похоже на игру,
Пожалуй, даже больше, чем серьезно,
Ты- легкая пушинка на ветру,
Что меж травой шмельною и призвездьем.
Ты- вся в полете. Ты - как та река,
Что нам шептала ночью о заветном...
Пушинку может сжать в комок рука,
И удержать. И будет жизнь сладка.
Но что тогда останется от лета?
И потому я говорю: лети!
Зачем тебя лишать счастливой доли.
И, может быть, на исповедь прийти
К тебе ты мне когда- нибудь позволишь.
За днями дни, потом за годом год,
Песок осядет и цветы завянут.
И больше я не стану наперед
Загадывать, чтобы не строить планы.
Печаль мою развеют степь и лес,
И избы хуторские под дымами...
Но скитские ограды до небес
Не вырастут, не встанут между нами0
Вернется к нам листвяная метель,
И я увижу вновь тебя, былую,
И унесет, как прежде, карусель
Вверх наши неземные поцелуи.
И радостными станут вечера,
И где-нибудь в далеких, диких плавнях
Два разведенных второпях костра
Не помешают нам сказать о главном.
Пожалуй, даже больше, чем серьезно,
Ты- легкая пушинка на ветру,
Что меж травой шмельною и призвездьем.
Ты- вся в полете. Ты - как та река,
Что нам шептала ночью о заветном...
Пушинку может сжать в комок рука,
И удержать. И будет жизнь сладка.
Но что тогда останется от лета?
И потому я говорю: лети!
Зачем тебя лишать счастливой доли.
И, может быть, на исповедь прийти
К тебе ты мне когда- нибудь позволишь.
За днями дни, потом за годом год,
Песок осядет и цветы завянут.
И больше я не стану наперед
Загадывать, чтобы не строить планы.
Печаль мою развеют степь и лес,
И избы хуторские под дымами...
Но скитские ограды до небес
Не вырастут, не встанут между нами0
Вернется к нам листвяная метель,
И я увижу вновь тебя, былую,
И унесет, как прежде, карусель
Вверх наши неземные поцелуи.
И радостными станут вечера,
И где-нибудь в далеких, диких плавнях
Два разведенных второпях костра
Не помешают нам сказать о главном.
У тихнет к ночи комариный звон,
Дурман-цветами станет разнотравье.
Не сон ли это будет? Нет, не сон.
Все обернется радостью и явью.
.И будет снова небо на двоих,
И треск неугасающих поленьев...
И я поверю: цветом глаз твоих
И вправду управляет настроенье.
Дурман-цветами станет разнотравье.
Не сон ли это будет? Нет, не сон.
Все обернется радостью и явью.
.И будет снова небо на двоих,
И треск неугасающих поленьев...
И я поверю: цветом глаз твоих
И вправду управляет настроенье.
5
Однакоу времени снова
отсрочку попросим,
Зачем уходить в растреклятого
быта болото,
Ужл учше вернуться туда,
в нашу дивную осень,
Пока там тепло и пока
на листах позолота.
Зачем нам пугаться дверного
тягучего скрипа
И видеть в судьбе только
мерзкую хлябь да изломы,
Не стоит шарахаться в стороны
с бешеным хрипом,
Как глупая лошадь от жалкого
клока соломы.
Уж лучше сгорать от коротких,
но праведных писем,
В которых: "Целую! Скучаю!
Скорей возвращайся!" - Пускай мы не выведем правильных
формули истин,
А надо ли это? Да в этом ли
кроется счастье?
А счастье- оно, когда утром цветы
на пороге,
Когда до заката - как в нашем селе
до криницы.
Когда вы пылите вдвоем по
притихшей дороге,
И пальцы сплелись. И улыбка блуждает
на лицах.
Когда расплываются в памяти
цифры и даты,
Когда та, что любишь - красивее всех.
И святая.
отсрочку попросим,
Зачем уходить в растреклятого
быта болото,
Ужл учше вернуться туда,
в нашу дивную осень,
Пока там тепло и пока
на листах позолота.
Зачем нам пугаться дверного
тягучего скрипа
И видеть в судьбе только
мерзкую хлябь да изломы,
Не стоит шарахаться в стороны
с бешеным хрипом,
Как глупая лошадь от жалкого
клока соломы.
Уж лучше сгорать от коротких,
но праведных писем,
В которых: "Целую! Скучаю!
Скорей возвращайся!" - Пускай мы не выведем правильных
формули истин,
А надо ли это? Да в этом ли
кроется счастье?
А счастье- оно, когда утром цветы
на пороге,
Когда до заката - как в нашем селе
до криницы.
Когда вы пылите вдвоем по
притихшей дороге,
И пальцы сплелись. И улыбка блуждает
на лицах.
Когда расплываются в памяти
цифры и даты,
Когда та, что любишь - красивее всех.
И святая.
Когда лебеда, как писал мой -
приятель когда-то,
И вправду до звезд, до немеркнущих
звезд дорастает.
Пускай ты незрячий. Пускай та смешной
и неловкий,
Пускай безнадежно придет
время ветра и града,
Зато ты презрел все условности
и драпировки -
Они не закроют ее
удивленного взгляда.
А счастье... - Когда только вздохи
от слова до слова,
Когда твои руки еще беспокойны
и пылки.
Когда ты не ждешь темноты,
чтобы встретиться снова,
А прямо при всех на ладошках
целуешь прожилки.
И ваш разговор нарушают лишь ветер,
да птицы,
И,чтоб разобраться, не надо
конвенций и слетов.
И не предлагают тебе за любовь
откупиться.
И час на автобусе - дальше, чем
три часа лёта.
Когда ты уверен, что главное -
это не тыщи,
Когда ты в крылатке. Когда ты
уже на пороге...
В ту осень ты больше не сможешь
вернуться, дружище
Туда замело и засыпало
снегом дороги.
приятель когда-то,
И вправду до звезд, до немеркнущих
звезд дорастает.
Пускай ты незрячий. Пускай та смешной
и неловкий,
Пускай безнадежно придет
время ветра и града,
Зато ты презрел все условности
и драпировки -
Они не закроют ее
удивленного взгляда.
А счастье... - Когда только вздохи
от слова до слова,
Когда твои руки еще беспокойны
и пылки.
Когда ты не ждешь темноты,
чтобы встретиться снова,
А прямо при всех на ладошках
целуешь прожилки.
И ваш разговор нарушают лишь ветер,
да птицы,
И,чтоб разобраться, не надо
конвенций и слетов.
И не предлагают тебе за любовь
откупиться.
И час на автобусе - дальше, чем
три часа лёта.
Когда ты уверен, что главное -
это не тыщи,
Когда ты в крылатке. Когда ты
уже на пороге...
В ту осень ты больше не сможешь
вернуться, дружище
Туда замело и засыпало
снегом дороги.
У1.
А за окном беспутится зима,
И снег скрипит. И терпко пахнет хвоей.
Влюбиться б только! А сойти с ума Потом и вправду ничего не стоит.
И не смыкать ночами влажных глаз,
И чувствовать, что рядом пусто, пусто...
И извиняться. Может в сотый раз.
И снег скрипит. И терпко пахнет хвоей.
Влюбиться б только! А сойти с ума Потом и вправду ничего не стоит.
И не смыкать ночами влажных глаз,
И чувствовать, что рядом пусто, пусто...
И извиняться. Может в сотый раз.
За что? За то, что веришь в это чувство?
И странное волненье. И боязнь,
И в одночасье - торжества и будни.
Любовь. Так зто праздник или казнь?
Скорее - казнь на празднике. Прилюдно.
Любовь не может в рамках бытия, ,
Она везде: в листве, в дыханьи, в травах...
Но вот опять любимая твоя
Ну, скажем мягко, говорит неправду.
Ты видишь, что глаза ее, скользя,
Глядят куда-то вдаль. И мимо, мимо...
Ты знаешь, что вернуть ее нельзя,
Что нет уже ее, твоей любимой.
А сердце с ней. А сердце у нее.
В честь женщины уже трубят победно...
В ступни твои въедается жнивье,
Но за собою ты не видишь следа.
Вы оба - как галерные рабы,
Но понял ты своим умом убогим:
Нельзя любовь на произвол судьбы,
Как нищенку, покинуть у дороги.
Ей не нужны слащавые слова,
,Она сильна молчанием и верой.
Она - любовь. Она всегда права,
(Не стоит обращаться за примером).
7
Давай уедем! Что судьбу молить.
Туда, где травы лишь косою косят,
Туда, где лгать не надо и юлить,
Где нас с тобою ни о чем не спросят.
И там, где лился колокольный звон,
И весело жилось кавалергардам,
Я буду сторожить твой чуткий сон.,
Я буду при тебе пажом к бардом.
В тот край вот-вот вернутся журавли,
Туда пока что продают билеты...
Сквозь осень мы с. тобой уже прошли,
Но будут ведь еще весна и лето.
И странное волненье. И боязнь,
И в одночасье - торжества и будни.
Любовь. Так зто праздник или казнь?
Скорее - казнь на празднике. Прилюдно.
Любовь не может в рамках бытия, ,
Она везде: в листве, в дыханьи, в травах...
Но вот опять любимая твоя
Ну, скажем мягко, говорит неправду.
Ты видишь, что глаза ее, скользя,
Глядят куда-то вдаль. И мимо, мимо...
Ты знаешь, что вернуть ее нельзя,
Что нет уже ее, твоей любимой.
А сердце с ней. А сердце у нее.
В честь женщины уже трубят победно...
В ступни твои въедается жнивье,
Но за собою ты не видишь следа.
Вы оба - как галерные рабы,
Но понял ты своим умом убогим:
Нельзя любовь на произвол судьбы,
Как нищенку, покинуть у дороги.
Ей не нужны слащавые слова,
,Она сильна молчанием и верой.
Она - любовь. Она всегда права,
(Не стоит обращаться за примером).
7
Давай уедем! Что судьбу молить.
Туда, где травы лишь косою косят,
Туда, где лгать не надо и юлить,
Где нас с тобою ни о чем не спросят.
И там, где лился колокольный звон,
И весело жилось кавалергардам,
Я буду сторожить твой чуткий сон.,
Я буду при тебе пажом к бардом.
В тот край вот-вот вернутся журавли,
Туда пока что продают билеты...
Сквозь осень мы с. тобой уже прошли,
Но будут ведь еще весна и лето.
8
Не стоит жить предчувствием беды,.
И думать, что и мы под небом ходим.
Тот, кто боится голубой воды,
Пусть веслами скребет по мелководью.
А наши охрипают голоса,
Мы быть хотим хоть чем-нибудь полезны.
И мы впрягаем ветры в паруса,
И не страшимся ни волны, ни бездны.
И думать, что и мы под небом ходим.
Тот, кто боится голубой воды,
Пусть веслами скребет по мелководью.
А наши охрипают голоса,
Мы быть хотим хоть чем-нибудь полезны.
И мы впрягаем ветры в паруса,
И не страшимся ни волны, ни бездны.
